Вторжение в частную жизнь
Получалось, что некоторые вопросы в ряде случаев можно было считать вторжением в частную жизнь. И это кроме того, что беспокойство вызывало само появление постороннего человека с портфелем под мышкой. Н. О. Осипов подчеркивал, что при переписи оказалось немало затруднений. Это было следствием прежде всего чрезмерного труда счетчиков. Несмотря на подробные печатные инструкции, выданные им, и многочисленные собрания для инструктажа, единства в применении общей программы во многих случаях все таки не оказалось. Возьмем, например, вопрос о сословиях. Основных сословных групп много, но обнаруживались люди, которых нельзя было отнести ни к одной из них, выявилось наличие никем не учитываемых сословий. Трудно было решить этот вопрос в отношении отставных солдат разных сроков увольнения из армии, обладавших разными правами. Если речь шла о лицах, относящихся к крестьянскому сословию, надо было указать разряд — государственные, владельческие, удельные и т. д. Между тем только старики еще помнят об этом, а более молодые не могли понять, о чем их спрашивают. Для них все это было достояние истории. Было не понятно, к какому сословию отнести бывшего придворного конюха, питомиц воспитательного дома и др. Несмотря на все это, в описываемом переписном участке население в целом относилось к переписи «с замечательным благодушием, почти с радушием. Все счетчики, работавшие 3-4 дня в самых рабочих кварталах, нигде не встречали не только враждебного, но и сколько-нибудь непритязательного отношения. Потому ли, что население относилось сознательно к переписи, или потому, что счетчики с полной вежливостью обращались со всеми, только на моем участке перепись прошла гладко, особенно учитывая серую физиономию населения.
